«Поэтическая россыпь Барнаула»

29 сентября в Библиотечно-информационном центре (библиотека № 35) состоялся творческий вечер - встреча «Поэтическая россыпь Барнаула».

Гостем нашего вечера была Нифонтова Юлия Анатольевна – член Союза писателей, директор Алтайского дома литераторов, замечательная поэтесса. Лауреат литературных премий: им. А. С. Пушкина (2007 г.), им. А. П. Соболева, им. В. Бианки ( г.) и VIII Артиады народов России в лиге мастеров (г. Москва, 2006 г.). Автор книг: «Провода гудящих строчек», «Предчувствие», «Шиза. История одной клички», «Осколки матриархата», «Не хочу в Нормандию», «Шиза 2». Юлия Анатольевна рассказала о своем творчестве, о последних изданиях своих произведений, прочитала стихи разных лет. Познакомила с музыкальными клипами на слова своих стихотворений.

Нифонтова Ю.А. представила молодого поэта города Барнаула Николая Половинкина - студента филологического факультета АлтГПА, директора «Школы Рецензентов», координатора «Улицы Искусств». Выступление Николая Половинкина отличалось актерским мастерством, он не просто читал стихи, а «играл и жил» ими перед зрителями, используя при этом музыкальное сопровождение, что не могло, оставить равнодушным всех присутствующих и он получил в награду бурные аплодисменты. Молодой поэт презентовал на встрече свой новый сборник стихотворений «(Не) последний романтик».

Творческий вечер украсила несравненная Ванда Ярмолинская - певица, пианистка, композитор, дизайнер одежды, руководитель краевой общественной организации «Дом польский». Она давно дружит с Ю.А. Нифонтовой, на стихи поэта Вандой Ярмолинской написана музыка. В ее исполнении прозвучали романсы «Голубая дама», «Полонез Огинского», «Сентябрь» и стихи собственного сочинения, что придало нашей встрече национальный колорит.

Словом, весь вечер звучали стихи, и струилась музыка. Атмосфера вечера была по настоящему дружественной, и имела лирический настрой.

Ю.А. Нифонтовала подарила нашей библиотеке издания молодых поэтов:

- Большакова Елена «На светлом фоне-темный силуэт»

- Деревянкин Артем «Между строк оседает душа»

- Клинк Евгения «И жажда неутомима…»

- Мордвинов Вячеслав «От имени моего»

В завершении вечера прошла автограф - сессия с приглашенными поэтами.

К мероприятию была организована выставка-премьера «Поэзия родного края».

Протокол подведения итогов Всесибирского семинара-совещания молодых литераторов

состоявшегося 25-26 июня г. в г. Барнауле в рамках выездного Пленума Союза писателей России.

г. Барнаул, 26.06. г.

Присутствовали: руководители секций семинара – Г. В. Иванов, А. И. Казинцев, А. Б Кердан, А. А. Парпара, Н. Н. Старченко, Н. А. Ягодинцева, А. В. Зуев, В. С. Котеленец, С. В. Вторушин, Д. В. Марьин, Б. В. Бурмистров, С. Л. Донбай, В. Н. Яранцев

По итогам проведения Всесибирского семинара-совещания молодых литераторов, состоявшегося 25-26 июня г. в г. Барнауле в рамках выездного Пленума Союза писателей России руководители семинара пришли к следующим выводам:

1. Рекомендовать издание коллективного сборника по итогам семинара с включением в него произведений авторов, рекомендованных семинаром.

2. В секции «Прозы»:

отметить и рекомендовать на издание в коллективном сборнике произведения Елены Бызовой (Барнаул), Елены Залетиной (Барнаул), Марии Райнер (Барнаул), Вячеслава Лямкина (Бийск)

oтметить рукописи Константина Гришина (Барнаул), Ольги Анцуповой (Барнаул).

3. В секции «Критики»:

отметить высокий уровень рукописей Владислава Пасечника (Барнаул), Константина Комарова (Екатеринбург)

Online заходил сегодня в 18:59 Вячеслав Мордвинов

5 апр в 1:33

- - -

Писатель Евгений Петров имел странное и редкое хобби: всю жизнь коллекционировал конверты… от своих же писем#33 Делал он это так — отправлял письмо в какую-нибудь страну. Все, кроме названия государства, он выдумывал — город, улицу, номер дома, имя адресата, поэтому через месяц-полтора конверт возвращался к Петрову, но уже украшенный разноцветными иностранными штемпелями, главным из которых был: “Адресат неверен”.

Показать полностью.. Но в апреле 1939-го писатель решил потревожить почтовое ведомство Новой Зеландии. Он придумал город под названием “Хайдбердвилл”, улицу “Райтбич”, дом “7#8243 и адресата “Мерилла Оджина Уэйзли”. В самом письме Петров написал по-английски: “Дорогой Мерилл#33 Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений”. Прошло более двух месяцев, но письмо с соответствующей пометкой не возвращалось. Решив, что оно затерялось, Евгений Петров начал забывать о нем. Но вот наступил август, и он дождался… ответного письма. Поначалу Петров решил, что кто-то над ним подшутил в его же духе. Но когда он прочитал обратный адрес, ему стало не до шуток. На конверте было написано: “Новая Зеландия, Хайдбердвилл, Райтбич, 7, Мерилл Оджин Уэйзли”.

И все это подтверждалось синим штемпелем “Новая Зеландия, почта Хайдбердвилл”. Текст письма гласил: “Дорогой Евгений#33 Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Надеюсь, ты простишь за задержку письма. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты был с нами. Глория совсем большая и осенью пойдет во 2-й класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты ей привез из России”. Петров никогда не ездил в Новую Зеландию, и поэтому он был тем более поражен, увидев на фотографии крепкого сложения мужчину, который обнимал… его самого, Петрова#33 На обратной стороне снимка было написано: “9 октября 1938 года”. Тут писателю чуть плохо не сделалось — ведь именно в тот день он попал в больницу в бессознательном состоянии с тяжелейшим воспалением легких. Тогда в течение нескольких дней врачи боролись за его жизнь, не скрывая от родных, что шансов выжить у него почти нет.

Чтобы разобраться с этими то ли недоразумением, то ли мистикой, Петров написал еще одно письмо в Новую Зеландию, но ответа уже не дождался: началась вторая мировая война. Е. Петров с первых дней войны стал военным корреспондентом “Правды” и “Информбюро”. Коллеги его не узнавали — он стал замкнутым, задумчивым, а шутить вообще перестал.

В 1942 году самолет, на котором он летел в район боевых действий, пропал, скорее всего, был сбит над вражеской территорией. А в день получения известия об исчезновении самолета на московский адрес Петрова поступило письмо от Мерилла Уэйзли. Уэйзли восхищался мужеством советских людей и выражал беспокойство за жизнь самого Евгения. В частности, он писал: “Я испугался, когда ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной. Но ты сказал, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее — летай по возможности меньше”.

По мотивам снят короткометражный фильм «Конверт» с Кевином Спейси в главной роли.

В Союз писателей России приняли молодых барнаульских писателей?

Союз писателей России пополнился шестью молодыми поэтами из Барнаула.

Поиск по вопрос-ответу

Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-31805 от 23.04.2008

Редакция не несет ответственности за достоверность информации, содержащейся в рекламных объявлениях. Редакция не предоставляет справочной информации.

Адрес редакции: 107996, г. Москва, ул. Электрозаводская 27 к.4, БЦ «Ле-Форт» Телефон редакции: +7 (495) 646-57-57

«А был ли мальчик?»: лирическая стихия Вячеслава Мордвинова

-10-09 10:41:01

Летом вышла из печати книга поэта Вячеслава Мордвинова. Автор – человек не публичный, выступает редко, заметным стало его участие во Всесибирском совещании молодых литераторов (). Предлагаем читателям «АФИШИ.амик.ру» прочесть рецензию на этот компактный сборник, которую подготовила Юлия Бобрышева.

Мордвинов, Вячеслав Владимирович. От имени моего: Стихотворения. Барнаул, .

Небольшая книжка в два печатных листа содержит 53 стихотворения, ни одному из которых не дано заглавие. Как будто лирическая стихия, ненадолго охватившая поэта, пролилась безымянной строкой. О чем эта поэзия – понять сложно, пока не прочитаешь. «От имени моего» – в этом названии словно бы спряталась та лирическая стихия, охватившая поэта и заговорившая его устами. Нет деления сборника на части – это тоже подчеркивает монолитность представленной здесь лирики. Во всём сборнике нет стихотворения, превышающего 24 строки, – всё та же стихия, мерцающая, монолитная, как небо в звездную ночь. Прочитаем сборник последовательно, от стихотворения к стихотворению, чтобы увидеть, как развивается и движется эта стихия.

Первое стихотворение по интонации напоминает Наймана («Коломенская часть» и пр.). Автор внимателен к внутренней форме слова, о чем говорит метафора «возраст звука», несущая в себе семантическую память возраста как возрастания (возрастание звука было бы более привычным образом).

Чем наполнен автор? Лирической ли стихией, как ожидает читатель? Но автор и сам не понял, чем он наполнен. Неразбериха места и времени и ощущение «всё во мне и я во всем» у Мордвинова смутно, и больше напоминает не лирическое упоение Тютчева, а сновидное, расстроенное сознание человека, при котором он не может разобраться со своими ощущениями: сны – не сны, поэзия – не поэзия, воспоминания – не воспоминания:

Что было, то осталось в общих снах.

Я так же их отсутствием наполнен,

Как и тогда, когда в иных местах

Едва-едва беззвучьем был промолвлен.

В каких таких местах Мордвинова застал внезапный звук, изошедший из него самого, – непонятно. Оксюморон «беззвучьем промолвлен» вызывает в памяти «Первоначальную немоту, / Как кристаллическую ноту, / Что от рождения чиста». Знал бы Мандельштам, как его потомки будут писать о звуке и немоте!

Останься пеной, Афродита. Но Мордвинов решил написать и напечатать именно такие стихи.

«То, где я был, останется со мной» К чему эта публичная интимность, свидетелем которой становится читатель? Если ты пишешь стихи, то значит, должен быть в них какой-то месседж, послание, обращение к Другому, не говоря уже о том, что должен быть хоть какой-то смысл, если твои стихи – не заумь и не экспериментальная поэзия. К зауми приближался и Мандельштам, не отказываясь от чистых и ясных образов. Образность Мордвинова вообще озадачивает: а был ли мальчик?

Включение таких стихов в сборник поэзии, пусть даже первый для автора, не делает ему чести. Вполне можно было бы обойтись без первых нескольких стихотворений, явно слабых в художественном отношении. Зачем их надо было сюда помещать – самая большая загадка сборника. Разве только чтобы выгодно оттенить более удачные стихи.

Далее, по мере чтения, в стихах появляется надежда, движение в осознанном направлении:

Ничто не важно, если вброд

В потоке чувств, почти упрямо,

Бредёшь себе наоборот

До приоткрытой двери храма.

Слабых чувств, Мордвинов, слабых… Куда же тебя несёт? Вроде как понятно – в храм. Но какими торными дорожками и с каким помутнением сознания!

Печаль ничем не торопя,

Вершины трав не задевая,

Струишься дальше от себя –

До переполненного края.

Не хочу вас обидеть, милый, добрый Вячеслав Владимирович. Пишите больше, четче, яснее. А то пока непонятно. Не очень хорошо. На троечку. Но вы можете лучше. Может быть, проза?

На девятой странице Мордвинов вошел в храм. И тут появилось имя. Узнаваемое «Мир ти» в латинском варианте: Pax Vobiscum. Да, это именно имя как концепт творчества Мордвинова: понимаемое как найденное слово.

Появление романтических гипербол («В потоке чувств», «внезапных впечатлений пир») не оправдано и в смысловом отношении. Пир чувств называется, но его не видно. Поэтический шаблон – не та номинация, не то имя, которое можно считать удачной находкой. Мучительный поискимени – сверхзадача поэтического творчества автора.

В поисках слова, имени (повторюсь, важный концепт в лирике Мордвинова) поэт идет несколькими дорожками. Одна из них – сочинение неологизмов: «пустотность» – способность обладать пустотой, «гудно» – наречие от гудеть.

Автор сознательно нивелирует себя:

Так мир тебе, мой человек, –

Его пустотность дышит знаньем.

И для пришедшего названье

С трудом находит имярек.

Мордвинов и правда может лучше:

Летящему – надежда и поклон,

Уставшему – свободное паденье.

Над тёмными полями звёздный склон

Не прекращает ровное гуденье.

Всё начинать сначала, как себя.

В промытом воздухе, на тишине гарцуя,

Ликует облако, о миге не скорбя,

Осыпавшемся после поцелуя.

Но, как часто у него бывает, понятная мысль заканчивается чем-то непонятным. Какой такой миг и что в нем заключалось примечательного – автор утаил.

Можно только догадываться, что Мордвинов (живой Мордвинов) пережил какую-то трагедию, связанную с утратой близкого человека. Сознание помутнилось. И полилась лирика – прерывистым, как всхлипы, потоком.

Изначально в этих стихах нет даже лирического героя, потому как цель их – самовыражение биографического автора.

Иногда любовь к паронимии и внимание к внутренней форме слова выражается у Мордвинова в интересных синестетических образах: «Движение воздуха возгласов». Такое осязание звука.

На странице 12 появляется хорошее «классическое» стихотворение. Видимо, стихов у автора немного, пришлось для книжки добавить и явно слабые, если не сказать прямо – порочащие автора стихотворения (то, что мы видели вначале). Вот здесь сквозит Мандельштам: и по интонации, и по образности. И здесь хорошо.

Такой простор, что не избыть никак.

Над озером большим – туман утрами.

И водный отплеск в приоткрытой гамме

На место ставит беглый нотный знак.

Всё мастерски едино, слито так,

Что и меня без этого немного.

Кедровых игл пушистая дорога

Проводит ветра музыкальный шаг.

О плечи великанов опершись,

Отроги грея струнными лучами,

Повторена в озёрной древней раме,

Слух обретает облачная высь.

Со звуком разобрались: он найден и внятно описан. Одно из лучших стихотворений сборника.

Как только поэт обретает имя, это становится для него шагом к поэтической ясности – еще не до конца очищенной от противоречий – но качество стихов уже намного лучше.

Новое слово прежнего пуще.

Оно уже есть и нет,

Как раннее солнце, несущее

Источники: http://citylib-barnaul.ru/fotoreportazhi/-10-03-02-10-12, http://www.adl-22.ru/?cmd=newsid=388, http://vk.com/id95363188, http://www.altai.aif.ru/dontknows/1449460, http://afisha.amic.ru/news/6161/